Вадим Котов пришел рано утром на могилу возлюбленной, даже не подозревая, что станет заложником чьей-то жестокой игры.
Ледяной ветер пробирался сквозь тонкую ткань пальто, но он не обращал на него внимания. Он стоял на пустом кладбище, перед свежевырытой могилой, где покоилась его невеста. Цветы, оставленные кем-то утром, уже начали терять краски под серым декабрьским небом.
Вадим провел рукой по гранитной плите, как будто хотел прикоснуться к Полине, почувствовать ее тепло хоть на секунду. Его голос был едва слышен. «Полина».
Его горло сжало судорогой, но он заставил себя продолжить. «Я найду его. Того, кто это сделал.
Я клянусь». Он опустился на колени, и из глаз покатились слезы. Вадим чувствовал, как воздух вокруг будто становится гуще, а каждое мгновение у могилы превращается в пытку.
«Почему ты?» Позади него раздался хруст замерзших веток. Вадим поднялся, его сердце дрогнуло от неожиданности. Когда он обернулся, перед ним стоял высокий мужчина в длинном пальто.
Тот смотрел на него пристально, лицо казалось высеченным из камня. «Вадим Александрович?» произнес мужчина холодным профессиональным тоном. Вадим не ответил сразу, он вытер слезы и нахмурился.
«Да, это я. А вы кто?» Мужчина показал удостоверение. «Следователь Степан Сергеевич Белов». Вадим не понимал, зачем следователь здесь, но что-то в выражении его лица заставило напрячься.
«Вы что-то узнали о том, кто убил Полину?» Вадим шагнул вперед, хватаясь за надежду. Но следователь не ответил сразу. Он сделал шаг ближе, и его голос стал тверже.
«Вадим Александрович, вы подозреваетесь в убийстве Полины Рудюк». Слова ударили как гром. Вадим отшатнулся, его лицо исказилось смесью шока и гнева.
«Что?» закричал он. «Это какая-то ошибка. Я не мог».
Степан жестом дал сигнал стоявшим неподалеку полицейским. Двое из них подошли и, прежде чем Вадим успел понять, что происходит, надели на него наручники. «Уберите это!» Вадим задергал руками, пытаясь освободиться.
«Я ее жених! Я люблю ее!» «Любите?» Следователь склонил голову как хищник, готовящийся к прыжку. «Тогда почему все улики указывают на вас?» «Улики? Какие еще улики?» Голос Вадима дрожал. Он не мог поверить, что это происходит.
Полицейские молча потащили его к машине. Вадим оглянулся, стараясь найти хоть кого-то, кто мог бы объяснить этот абсурд. Но кладбище было пустым.
Его завели в допросную комнату, где было холодно и стерильно. Вадим сидел на жестком стуле, за металлическим столом, к которому были прикреплены наручники. В тусклом свете лампы тени на стенах казались живыми, как будто издевались над ним.
В комнату вошел следователь Белов, аккуратно положив на стол папку с делом. Он открыл ее, не поднимая глаз на Вадима. «Можете объяснить, что это за бред?» Наконец выдавил Вадим, ударяя кулаком по столу.
«Итак, Вадим Александрович…» Начал он, просматривая документы. «Вы уже несколько часов сидите в этой комнате, но толком ничего не рассказали». Вадим промолчал, лишь устал, смотря на следователя.
«Так и будете молчать? Или все же расскажете, как все было?» Белов поднял взгляд, изучая реакцию. Вадим вздохнул. «Я уже рассказывал.
Сколько раз мне это повторять?» «Рассказать еще раз не повредит. Возможно, я услышу что-то новое», сказал Белов с легкой улыбкой, которая больше напоминала оскал. Вадим сжал кулаки.
«Ладно». Он откинулся на спинку стула, пытаясь собраться с мыслями. «Я был в офисе.
Мы готовили отчет для клиента, как вдруг мне позвонила Полина». «И что она сказала?» – уточнил следователь, записывая что-то в блокнот. «Сначала…» Голос Вадима дрогнул.
Он откашлялся. «Сначала я не понял, что происходит. Она тяжело дышала.
Связь прерывалась. Но потом… потом я услышал ее голос. Она сказала, что за ней кто-то гонится».
«Гонится?» – переспросил Белов, сжимая ручку. «Да». Вадим закрыл глаза, пытаясь избавиться от воспоминаний, которые больно сжимали его сердце.
«Она… она была в панике. Просила помочь». Белов откинулся на спинку стула и внимательно смотрел на Вадима.
«И что вы сделали?» Вадим открыл глаза, сжав зубы. «Я сразу понял, что нужно найти ее. Позвал нашего айтишника, чтобы он отследил ее телефон».
«Вы же понимаете, что такие процедуры незаконны?» – перебил его следователь с ноткой осуждения. «Серьезно?» Вадим приблизился телом к столу, скрипнув наручниками. «За моей невестой кто-то гонится.
А вас волнует правомерность?» Белов не ответил, лишь кивнул, давая знак продолжать. «Он нашел ее местоположение», – продолжил Вадим, опуская голову. «Это был лес на окраине города.
Я тут же поехал туда». «И что вы там нашли?» Вадим резко поднял голову, его глаза полыхали гневом. «Я уже рассказывал.
Я нашел ее сумочку. На ней была кровь. Но ее самой там не было».
«И это все?» Следователь сделал паузу, а потом бросил на стол фотографию. Вадим вздрогнул, на снимке были его руки, в пятнах засохшей крови. «Тогда объясните, почему ваши руки были окровавлены?» Вадим закатил глаза, чувствуя, как снова начинает закипать.
«Потому что я держал ее сумочку! Я же сказал!» Белов не спешил убирать фотографию, он пристально смотрел на Вадима. «Вадим Александрович, а вы знали, что у нас появились другие показания?» Раздраженно спросил Вадим. «Тимур Игоревич, отчим Полины, сказал, что вы со своей невестой стали часто ссориться, и что вы подозревали ее в измене».
«Что за чушь?» Вадим в недоумении уставился на следователя. «Так, может, вы увидели в том лесу то, чего не должны были увидеть?» Продолжил Белов, игнорируя его реакцию. «Например, ее с другим мужчиной».
Вадим громко засмеялся, но смех был горьким. «Вы это серьезно? Я ее любил! Я бы ради нее все отдал!» «Любили?» Белов склонился ближе. «А что, если она не отвечала вам взаимностью?» «Хватит!» закричал Вадим, пытаясь встать, но наручники удерживали его.
Белов встал из-за стола, собрал фотографии и направился к двери. «Мы закончили на сегодня. Подумайте над своими словами, Вадим Александрович».
Когда дверь за следователем захлопнулась, Вадим остался в полном одиночестве. Он чувствовал, как по телу растекается глухая боль. «Полина…» прошептал он, опуская голову на руки…
«За что?» Белов подошел к стеклу, за которым стоял младший инспектор Егоров. «Ну?» спросил Егоров. «Он держится», – коротко ответил Белов.
«Может, он действительно не виновен?» «Возможно», – Белов долго смотрел на сидящего Вадима. «Но что-то в его рассказе не сходится. Например?» «Например, почему в лесу не было следов борьбы? Или почему она ему позвонила, а не в полицию?» Егоров пожал плечами.
«У нас пока ничего нет, кроме косвенных улик». «Значит, нужно найти что-то более весомое». В ответе Белова слышалась усталость, но он знал, что это дело недалеко от завершения.
Следователь Белов спешил по коридору полицейского участка, когда услышал знакомый голос. «Степан Сергеевич, задержитесь на минутку». Он остановился, обернувшись на звук.
У дверей стоял высокий мужчина в строгом сером костюме – Тимур Игоревич, отчим Полины. Его лицо сохраняло спокойствие, но в глазах читалась тень напряжения. «Тимур Игоревич?» – сдержанно произнес Белов кивнув.
Черных подошел ближе, протягивая руку. «Как обстоят дела?» Белов коротко оглянулся, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает. После этого пожал руку Черных.
«Все идет по плану, как мы и договаривались», – спокойно ответил он. Тимур Игоревич удовлетворенно кивнул, убирая руку. «Прекрасно.
Я на вас рассчитываю, следователь». «Мы сделаем все, чтобы правда восторжествовала», – заверил его Белов. На мгновение между ними воцарилась тишина.
Черных наклонился чуть ближе, понизив голос. «Не хочу, чтобы этот ублюдок продолжал безнаказанно жить. Он уничтожил мою семью и теперь должен ответить за это».
Белов слегка напрягся, но его лицо оставалось невозмутимым. «Мы соберем достаточно доказательств, чтобы его осудить. В этом можете не сомневаться».
Черных внимательно посмотрел на следователя, будто пытаясь определить, насколько тот искренен. «Вы понимаете, что я рискую?» – тихо сказал он. «Если кто-то узнает о нашем… сотрудничестве, это может обернуться против нас обоих».
Белов слегка улыбнулся уголком рта. «Никто не узнает. Вы доверяете мне, я доверяю вам».
Черных убрал руки в карманы пиджака, постукивая пальцами по ткани. «Хорошо. Надеюсь, вы не разочаруете».
Он развернулся, намереваясь уйти, но Белов вдруг окликнул его. «Тимур Игоревич!» «Да?» Отчим Полина обернулся, слегка приподняв бровь. «Я рассчитываю на щедрое вознаграждение».
Черных медлил, но потом подошел ближе. «Вы меня знаете, я не останусь в долгу», – ответил Тимур Игоревич. Белов вернулся в свой кабинет, бросив папку с делом на стол.
Егоров, его напарник, заглянул в дверь. «Это был Черных?» – спросил он. «Да», – коротко ответил Белов, открывая папку.
«Что он хотел?» Белов взглянул на Егорова, затем перевел взгляд на окно. «Убедиться, что мы на правильном пути», – Егоров фыркнул. «Или убедиться, что мы делаем то, что выгодно ему».
Белов не ответил, его взгляд упал на фотографию Вадима с окровавленными руками. «Этот Черных слишком спокоен для человека, потерявшего падчерицу», – заметил Егоров, присаживаясь на край стола. «Тебе не кажется?» «Кажется», – тихо сказал Белов.
«Так, может, стоит копнуть глубже?» «Уже копаем». Егоров поднялся, похлопав напарника по плечу. «Ты, как всегда, со своими секретами.
Ладно, держи меня в курсе». Когда Егоров ушел, Белов снова взглянул на фотографию. В голове у него начали складываться детали, которые пока никто не видел.
Тем же вечером Белов отправился в парк, где его снова ждал Черных. Мужчина сидел на скамейке, глядя на пруд. «Вы не опоздали», – заметил он, когда следователь подошел.
«Не люблю опаздывать», – сухо ответил Белов. «Итак, что у вас есть?» «Пока недостаточно, но есть некоторые несостыковки, которые могут быть полезны». Черных нахмурился.
«Какие именно?» «Это пока не обсуждается, Тимур Игоревич», – сказал Белов, вставая. «Дайте мне время». Черных смотрел ему вслед, пока тот уходил, сжимая руки в кулаки.
В его глазах вспыхнуло нечто, что невозможно было назвать скорбью. Спустя месяц настал день суда, зал был переполнен. Каждый стул, каждое место было занято.
Друзья, родственники, журналисты. Люди шептались, переговаривались, обсуждали, может ли действительно Вадим Котов быть виновным в убийстве своей невесты. Когда дверь в зал открылась, все повернули головы.
Вадима вели в наручниках, его лицо было бледным, глаза усталыми, но он держался. На его шее выделялась темно-красная полоска от воротника рубашки, которая, казалось, душил его, как сама ситуация. На переднем ряду сидела его мать.
Она сжала руки в молитвенном жесте, ее лицо выглядело так, будто с нее сорвали все маски надежды. Рядом с ней сидела Юлия, близкая подруга Полины. Ее взгляд был направлен на Вадима, полный сомнений, но с оттенком боли.
«Прошу всех встать, суд идет». Раздался голос пристава. Судья вошел в зал, оглядев всех присутствующих, прежде чем занять свое место.
«Заседание открыто. Дело Вадима Александровича Котова о нанесении тяжких телесных повреждений, повлекших в смерть Полины Андреевны Рудюк». Судья сделал паузу, пока зал утихал.
«Прокурор, вам слово». Прокурор встал, оправляя манжеты. «Ваша честь, уважаемые присяжные, сегодня мы собрались здесь, чтобы добиться справедливости для Полины Андреевны.
Мы представим доказательства, которые ясно покажут. Вадим Александрович был настолько одержим ревностью, что потерял контроль и нанес своей невесте увечья, от которых она скончалась». Вадим поднял голову, чтобы встретить взгляд прокурора.
«Это неправда!» Вдруг выкрикнул он, но его голос утонул в гуле зала. «Тишина в зале суда!» – предупредил судья, стукнув молотком. В зале поочередно выступали свидетели.
Юля подошла к трибуне, ее глаза были наполнены слезами. «Вы были близкой подругой Полины, верно?» – спросил прокурор. «Да, мы дружили с детства», – тихо ответила она.
«Что вы можете сказать о ее отношениях с Вадимом Александровичем?» «Они были счастливы, но иногда ссорились». «Ссорились из-за чего?» «В основном из-за каких-то мелочей». Юля опустила взгляд.
«Вы хотите сказать, что Вадим Александрович мог быть агрессивным?» «Нет!» – воскликнула она. «Я не могу представить, чтобы он сделал что-то подобное». Судья сделал знак, чтобы она продолжала.
«Просто он любил ее очень». Прокурор удовлетворенно кивнул, возвращаясь на свое место. «У защиты есть вопросы к свидетелю?» – спросил судья.
«Да, Ваша честь», – сказал адвокат Вадима, поднимаясь. Он подошел к Юле, сдержанно улыбнувшись. «Юля, вы сказали, что Вадим любил Полину.
Вы видели, чтобы он поднимал на нее руку?» «Никогда». «Знаете ли вы кого-то, кто мог угрожать ей или желать ей зла?» Юля помедлила. «Нет», – тихо ответила она.
«Спасибо, у меня нет больше вопросов». Адвокат вернулся на свое место, но в зале остался тяжелый осадок. Когда все доказательства были представлены, судья приступил к оглашению приговора.
Зал замер. «Вадим Александрович, вы приговариваетесь к семи годам лишения свободы». На секунду воцарилась гробовая тишина.
«Нет», – воскликнула мать Вадима, вскакивая с места. Она схватилась за рот, чтобы не закричать, но ее рыдания были слышны всем. «Этого не может быть», – прошептала Юля, хватаясь за рук Антона.
«Даже из-за ревности Вадим не мог», – добавила она, не веря своим ушам. На Вадима надели наручники, его глаза искали поддержки среди лиц в зале, но он видел только слезы, недоумения и боль. Когда его вели к выходу, он остановился на мгновение и повернул голову к своей матери.
«Мама, я не делал этого, ты должна верить мне», – она попыталась что-то сказать, но слова застряли в ее горле. Когда дверь закрылась за Вадимом, его мать рухнула на колени. Юля и Антон стояли в коридоре.
«Я не могу поверить, что это происходит», – сказала Юля, вытирая слезы. «Он не виноват», – твердо сказал Антон, – «я это знаю». «Но доказательство», – начала она, – «доказательство или манипуляция», – перебил Антон…
Она посмотрела на него с недоумением. «Думаешь, его подставили? А ты сама в это веришь?», – резко спросил он. Юля задумалась.
«Не знаю», – Антон сжал ее руку. Автобус с решетками на окнах медленно подъезжал к массивным воротам тюрьмы. Вадим смотрел в окно.
Искаженный пейзаж за стеклом казался таким же нереальным, как и все происходящее с ним. В голове вновь и вновь звучали слова судьи. «Семь лет, семь долгих лет в этом аду».
Внутри тюрьмы его встретили не только холодные стены, но и ощутимый запах страха, пота и безысходности. Вадим не успел сделать и нескольких шагов, как его начали инструктировать. «Новичок, слушай сюда», – прорычал охранник, взглянув на него поверх очков.
«Здесь ты никто, пока не докажешь обратное. Будешь вести себя тихо, возможно, выживешь». Вадим вошел в камеру, где на него с хмурым взглядом смотрели двое – крупный мужчина лет сорока и худощавый парень с угрюмым лицом.
«Ну что, свежачок», – ухмыльнулся массивный, – «как тебя зовут?» Вадим промолчал, опустив взгляд. «Вообще-то у нас тут принято представляться», – добавил второй сокамерник, скрестив руки. «Вадим», – коротко ответил он.
«Вадим, ха! Ну ладно, Вадим, запомни. Тут не университет, чтобы помалкивать. Сначала ты представишься всем, а потом покажешь, чего стоишь».
Массивный ухмыльнулся, подходя ближе. Вадим почувствовал, как его сердце начало биться быстрее, но постарался не показывать страха. «Я просто хочу отсидеть свой срок», – ответил он, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
«А мы просто хотим, чтобы ты уважал нас, понял?» Массивный вдруг нанес резкий удар в бок. Вадим согнулся пополам, пытаясь вдохнуть. «Эй, Матвей, отставь его, он только что приехал!» – ухмыльнулся худощавый.
«Да ну, он должен был знать правила, прежде чем сюда попасть!», – ответил Матвей, нанося еще один удар. Вадим упал на колени, но все же выдавил. «Убери от меня руки!», – Матвей рассмеялся.
«Ну, гляди-ка, у него есть характер, но это не поможет тебе, дружок!», – он наклонился к уху Вадима, «здесь ты либо сильный, либо никто!» После этих слов он отошел, оставляя Вадима лежать на полу. «Встань, если сможешь!», – буркнул Марк, облокачиваясь на кровать. На следующее утро Вадим отправился в душевую.
Там он быстро понял, что приватность – это роскошь. «Эй, ты!», – окликнул его какой-то мужчина с длинными шрамами на руках, – «ты кто по жизни?», – «Чего?», – не понял Вадим. «Спрашиваю, кем ты был до тюрьмы?», – мужчина подошел ближе, сверкая глазами.
«Бизнесменом», – коротко ответил Вадим. Слова вызвали гогот. «Ну все, бизнесмен, запоминай, тут не офис, а каждый день битва.
И если ты слабак, то ты в полной заднице». «Спасибо за совет», – саркастично ответил Вадим. Мужчина пристально посмотрел на него.
«Ты тут не протянешь!», – Вадим молча отвернулся, продолжая умываться. В тот же день в столовой Вадим сел за пустой стол, надеясь, что никто не обратит на него внимания. «Свежачок, ты вообще понимаешь, как все тут устроено?», – вдруг услышал он голос рядом.
К нему подсел мужчина лет 30 с татуировкой дракона на шее. «Разве нельзя просто поесть в тишине?», – ответил Вадим, не поднимая глаз. «Ха! Тут не тишина, а вечный шум, приятель! Я – Юра, и я вижу, что ты не из тех, кто быстро подстраивается».
«А тебе какое дело?», – Вадим взял ложку и начал есть. «Да просто интересно, как долго ты тут продержишься!», – Юра рассмеялся. «Не воспринимай это как угрозу, просто факт!».
Вадим молча продолжал есть, но внутри его уже накрывала усталость. Вечером того же дня Матвей снова подошел к Вадиму. «Ну что, понял, как тут все работает?», – «Понял», – коротко ответил Вадим.
«А покажи-ка, чего ты стоишь?», – ухмыльнулся он. Вадим поднялся на ноги и посмотрел прямо в глаза своему сокамернику. «Если ты еще раз тронешь меня, то узнаешь, на что я способен!», – Матвей рассмеялся, но в его глазах мелькнуло удивление.
«Хорошо, Котов, посмотрим!», – Вадим сказал. В ту же ночь, лежа на своей койке, Вадим прошептал себе под нос. «Я все равно докажу, что не убивал Полину!» «Ты что там шепчешь?», – услышал он голос Марка.
«Это не твое дело!», – «Подбирай слова, когда со мной говоришь!» Марк повернулся к стене, затихая. Вадим закрыл глаза, но сон не приходил. В его голове были лишь мысли о том, как все повернулось против него и как ему выжить в этом месте, где каждый день – это борьба за существование.
Первая неделя в тюрьме казалась Вадиму вечностью. Каждый день начинался с тревоги, а заканчивался болью. Ему прилетало от сокамерников, от соседей по блокам и даже от тех, кого он ни разу не видел.
Это были не просто акты агрессии. Каждый удар, каждая издевка сопровождались недвусмысленными намеками. «Это тебе привет от Тимура Игоревича!», – ухмылялся очередной обидчик, заламывая руку Вадима за спину.
Он лежал на жесткой койке и пытался собрать мысли. «Почему Черных?», «За что он так ненавидит меня?», «Я не убивал Полину!», но никто его не слушал. «Эй, бизнесмен, ты что-то сегодня совсем вялый», – заметил Юра за обедом, садясь напротив.
Вадим поднимал ложку с супом так, будто в ней лежал целый кирпич. Его тело болело и изнывало от увечий. «Я просто устал», – ответил он сухо.
«Устал? Ха! Это только начало. Удивляюсь, что ты еще на ногах после тех «приветов»! Ты знаешь, от кого они?» – резко спросил Вадим, забыв про ложку. «Ну, слухи ходят», – Юра усмехнулся.
«Говорят, какой-то богач из внешнего мира тебя здесь очень не любит». «Черных», – выдохнул Вадим. «А, значит, правда.
Слушай, если он против тебя, тебе будет сложно. Он не просто богатый, он еще и влиятельный, понял?» «И что ты предлагаешь?», – раздраженно спросил Вадим. «Выжить! Любой ценой!» Через пару дней, когда всех заключенных погнали в душ, Вадим решил держаться незаметно.
Он встал у стены, стараясь не встречаться взглядом ни с кем, но это не помогло. «Ну что, бизнесмен, как водичка?», – раздался за спиной знакомый голос Матвея. Вадим обернулся и встретился с его ухмылкой.
«Матвей, оставь меня в покое!», – попытался спокойно ответить он. «О, ты смотри-ка, стал говорить увереннее!» Вадим замер. Но прежде чем он успел что-то сказать, кто-то ударил его в спину.
Боль пронзила тело, и он рухнул на кафельный пол. «Что здесь происходит?», – внезапно раздался громкий голос смотрящего, входящего в душевую. Вадим пытался подняться, но кровь лилась на холодный пол, окрашивая воду в алый цвет.
«Разойдитесь!», – приказал смотрящий, расталкивая заключенных. Он подхватил Вадима под руку. «Держись, парень!», – Вадим смутно помнил, как его вели по коридорам.
Голоса звучали, как сквозь толстое стекло. «Он истекает кровью, немедленно в операционную!», – в медпункте его уложили на стол. Перед глазами замелькали лица врачей.
«Глубокий порез, но не критично. Начинаем операцию!» Вадим хотел что-то сказать, но темнота поглотила его. Когда он очнулся, над ним склонился пожилой врач в очках.
«Добро пожаловать обратно!», – сказал он, делая запись в карте. «Что произошло?», – прохрипел Вадим. «Кто-то пытался отправить тебя на тот свет…
Но ты, кажется, упрямый!» Вадим пролежал в местной больнице несколько недель. Больничная палата, хоть и была небольшой, казалась ему настоящим убежищем по сравнению с той жестокой реальностью, которую он оставил за стенами тюрьмы. Здесь не было ни издевательств, ни ударов.
Только тишина и запах антисептика. Каждый день был одинаковым. Измерения давления, процедуры, редкие разговоры с врачами.
Однако он не позволял себе расслабляться. Утром в его палату вошла Ирина Витальевна. Это была женщина лет сорока с мягкими чертами лица и добрыми глазами.
Она держала в руках папку с записями. «Вадим Александрович, как вы себя чувствуете сегодня?», – спросила она, остановившись у его кровати. «Благодаря вам намного лучше», – ответил Вадим, попытаясь сесть и опереться на локте.
«Это хорошая новость, но, к сожалению, я больше не могу вас здесь держать», – она пожала плечами, закрывая папку. «Мы сделали все, что могли». «Я понимаю.
Спасибо вам за помощь, доктор», – искренне сказал он. Когда Вадим вернулся в свою камеру, ощущение, что он опять оказался в ловушке, не покидало его. Боль от ран не давала покоя, но куда более опасной была его уязвимость.
Он знал, что в тюрьме слабость – это приговор, а для него каждый новый день становился борьбой за существование. Ночь, которая наступила вскоре после его возвращения, была особенно тягостной. Тюрьма, как всегда, была полна звуков – крики, шаги в коридоре, эхом отдающиеся удары дверей.
В его камере было тихо, но это была тишина, наполненная напряжением. Вадим чувствовал, как каждый шорох мог быть началом чего-то плохого. Марк, его сокамерник, не переставал унижать его.
Через пару дней он вновь решил показать свой характер. «Ты что, еще не понял, что в этой камере я здесь главный?» – издевательски сказал он, подходя к Вадиму, когда тот сидел на нижней койке. Вадим, стиснув зубы, посмотрел на него.
Он знал, что нужно действовать, чтобы не стать объектом постоянных издевательств. Он встал и, не колеблясь, нанес ответный удар, прижимая Марка к стене. «Еще раз ты ко мне подойдешь, тебя отсюда вынесут вперед ногами», – шепотом сказал Вадим, крепко держа его за воротник.
Марк закашлялся и попытался освободиться, но Вадим не отпускал его. Силы были на его стороне, и он не собирался уступать. В воздухе висела угроза.
Марк, поняв, что больше не контролирует ситуацию, наконец проговорил. «Да отпусти, я понял, черт побери, понял!» Вадим отошел от него, но не выпускал из рук его одежду. Он пристально посмотрел на Марка, пока тот не начал пятиться к своей койке.
Той ночью, когда Вадим наконец уснул, ему приснилось, как он был снова на воле, свободный, с Полиной. Но это был лишь сон, который быстро исчез, как только его разбудил громкий шорох. Когда Вадим открыл глаза, его тут же накрыло темной массой.
Это была подушка, Марк стоял над ним, сжимая ее вокруг его головы. Вадим вскрикнул, не в силах вдохнуть. Он боролся, пытаясь отодвинуть подушку, но Марк был слишком силен.
Он чувствовал, как его тело слабеет, воздух вытекает из легких, а мозг словно покрывается туманом. «Ты, черт возьми, ублюдок!» шипел Марк, прижимая подушку все крепче. В этот момент, когда последние капли воздуха оставили его, Вадим почувствовал, как несколько других сокамерников начали наносить удары по его корпусу.
Каждый удар был тяжелым, а Вадим не мог ни защищаться, ни отмахнуться от них. И тогда, в момент полного отчаяния, он услышал, как кто-то вскрикнул. «Что здесь происходит?» Сразу же в камеру ворвались смотрящие, разнимая соперников и расталкивая их в разные стороны.
Они схватили Марка и несколько других сокамерников, быстро вытолкнув их из камеры. «Стойте!» прикрикнул один из смотрящих, бросая взгляд на Вадима. «Ты в порядке?» Вадим еле-еле смог произнести.
«Да, да, я в порядке». Смотрящий окинул его взглядом и, немного помедлив, покачал головой. «Ты, парень, дурак, что ли? Зачем ты опять ввязался?» Он вздохнул, глядя на Вадима, но помог ему подняться на ноги.
«Ты должен держаться. В тюрьме не выживает тот, кто не защищается. Учти это!» Вадим с трудом встал.
Все его тело болело, но, несмотря на это, он почувствовал облегчение. Марка перевели в другую камеру, и теперь жизнь Вадима стала гораздо легче. Они продолжали все так же пересекаться в столовой, но теперь не было прямой угрозы в камере.
маленького мальчика лет восьми, стоящего на небольшом расстоянии. Он был одет в простую куртку и джинсы, а в его глазах светилась какая-то непостижимая уверенность.
«Ты что? Я не понимаю тебя», – переспросил Вадим, стараясь скрыть растерянность. «Эта тетя живет неподалеку. Пойдем, я покажу, где».
– сказал мальчик, не обращая внимания на выражение лица мужчины, и сделал шаг вперед, протягивая руку Вадиму. Вадим стоял ошарашенный. Мальчик был слишком странным, и слова его звучали как что-то сверхъестественное.
Он немного помедлил, но, в конце концов, какой-то порыв заставил его последовать за ним. «Погоди, что ты сказал? Кто эта тетя?», – спросил Вадим, пытаясь собрать свои мысли. «Она здесь, неподалеку», – повторил мальчик, – «ты знаешь ее?» Вадим не мог поверить в услышанное, в его жизни не было более странного поворота событий, он шагал рядом с ним, чувствуя, как с каждым шагом его тревога возрастала.
«Это моя невеста», – сказал Вадим, когда его мысли вернулись к Полине. Мальчик задумчиво кивнул. «Понятно, она красивая», – сказал он, как будто это был очевидным фактом.
«А как тебя зовут?» «Вадим», – ответил мужчина, стараясь не выглядеть растерянным. «А тебя?» «Макс», – улыбнулся мальчишка, явно не понимая, какую бурю эмоций вызвал его вопрос. «А как ты тут вообще оказался, Макс?», – спросил Вадим, стараясь перевести разговор на менее странную волну.
Макс пожал плечами. «Ну, я много времени провожу здесь, тут все рядом, я люблю ходить на могилы, там всегда интересно». Вадим не знал, что ему на это сказать, все происходящее было слишком необъяснимым и нелепым.
Он продолжил идти за Максом, не зная, куда это его приведет, но что-то в этом мальчике, его решимость, его простота заставляла Вадима следовать за ним. «Ты часто тут бываешь?», – спросил он, пытаясь узнать больше о странном ребенке. «Да, я живу неподалеку, иногда прихожу на кладбище, чтобы посмотреть на новые могилы», – ответил Макс, забавно помахав рукой, как будто разговор о мертвых был для него таким же обычным делом, как и разговор о погоде.
Вадим почувствовал, как в груди начинает пульсировать тревога, они подошли к старым воротам, за которыми виднелась психиатрическая клиника. Она была окружена высоким забором, а здание выглядело довольно впечатляюще. «Смотри», – сказал Макс, подходя к забору и показывая на щель в воротах, «там она, ну, твоя невеста».
Вадим, пораженный, приблизился к щели и заглянул внутрь. Его сердце замерло. Он увидел ее, Полину, сидящую на скамейке внутри клиники.
Это было невозможно. Она была жива, но почему она здесь? Почему в этом месте? «Но как?», – выдохнул Вадим, не в силах поверить своим глазам. «Мама говорит, что иногда попадают сюда здоровые люди, а потом становятся овощами», – с жалостью пожал плечами Макс, «и твоя невеста была здоровая».
Вадим почувствовал, как его мир начал рушиться. Он не мог понять, что происходит. Все было так запутанно, так нелепо, что ему нужно было разобраться, и он был готов узнать правду, даже если эта правда была горькой и полной страха.
«Погоди, а твоя мама работает здесь?», – спросил он, все еще не веря в происходящее. «Да, она медсестра», – ответил Макс, улыбнувшись. «Я с ней иногда прихожу на работу…
Мне не скучно». «Макс, а как мне поговорить с твоей мамой?», – спросил Вадим, надеясь, что хотя бы она сможет объяснить происходящее. «Она через час закончит работу.
Мы можем подождать», – предложил мальчик и уселся на скамейку рядом. Вадим тоже сел. Он чувствовал, как каждое слово Макса становится частью целой новой реальности, реальности, которую он пока не мог понять.
Макс начал рассказывать какие-то свои истории о том, как сбегал из школы, как ловил бабочек и даже как прятался от учителей. Но Вадим почти не слушал. Он думал о том, что ему предстоит узнать.
О том, почему Полина оказалась здесь и что на самом деле с ней произошло. Вадим не мог забыть, как она выглядела в тот момент, когда он увидел ее через щель в заборе. Она была как живое воспоминание, которое он пытался понять, но которое пока оставалось закрытым для него.
«Знаешь», – сказал Макс, прерывая мысли Вадима, – «иногда я думаю, что это странное место, эта клиника. Может, она не так уж и плоха, ведь люди, которые тут живут, тоже живые. Может быть, они как-то по-другому живут или ждут чего-то».
Вдруг Макс побежал к женщине, его лицо расплылось в счастливые улыбки, а его маленькие руки обвили ее талию. Вадим замер на месте, не в силах поверить в то, что происходит. «Мама!», – воскликнул Макс, обнимая женщину, – «знакомься, это Вадим!».
Женщина в ответ тяжело вздохнула, и Вадим понял, что она сдерживает какое-то недовольство. Она была высокой и стройной, в ее глазах читалась усталость, но в то же время какой-то холодный профессионализм. Она выглядела, как человек, который привык сталкиваться с трудными ситуациями.
«Боже, Макс, я же говорила тебе, что нельзя общаться с незнакомцами», – строго произнесла женщина, ставя руки на бедра и глядя на мальчика, – «как ты мог?». Макс, казалось, не обращал внимания на ее замечания, он лишь улыбался, глядя на Вадима, как будто этот момент был не таким уж важным. «Прости, мама, я просто думал, что тебе будет интересно», – ответил Макс, и в его голосе звучала нескрываемая уверенность.
Вадим почувствовал, как напряжение в его теле слегка ослабло. Он знал, что сейчас пришло время поговорить, но он не был уверен, как начать. Он быстро подошел ближе к женщине, сделав несколько шагов и тихо представился.
«Простите меня», – сказал Вадим, протягивая руку. «Я Вадим». Женщина посмотрела на его руку с некоторой настороженностью, но, видя его искренность, пожала ее.
«Оля», – ответила она кратко. Вадим почувствовал, как его сердце сжимается от всего того, что ему предстояло сказать. Он понял, что прямо сейчас он должен выяснить правду, независимо от того, как больно это может быть.
«Мне нужна ваша помощь», – сказал он, немного успокоив голос. «У вас в клинике находится моя невеста, Полина Рудюк. Я думал, что она умерла, а Макс показал мне…» Его голос дрогнул, и Вадим резко опустил голову, пытаясь держать слезы, которые подступали.
Оля заметила его слабость, и хотя ее лицо оставалось холодным, в ее глазах промелькнуло нечто вроде жалости. Она погладила Макса по голове и сделала шаг назад, чуть отстраняясь от Вадима. «Знаете, Вадим, ситуация действительно странная», – начала Оля, не глядя на него.
«Когда Полину привезли к нам, она была абсолютно здорова. Я лично осматривала ее, но вы знаете, как бывает в таких местах. Мы назначаем пациентам препараты, проводим терапию, и, к сожалению, даже здоровый человек может стать овощем».
Вадим потряс головой, как будто он не мог поверить в то, что она говорит. Он почувствовал, как его дыхание участилось, и он стиснул зубы, чтобы не выдать своих эмоций. «Превращается в овощ?», – повторил он, не веря своим ушам.
«То есть вы говорите, что она…» Оля взглянула на него, и ее лицо на мгновение смягчилось. «Стойте! Да, бывают случаи, когда нашему главврачу платят, чтобы кого-то здесь скрыть», – сказала она. «И я предполагаю, что случай Полины именно такой».
Вадим почувствовал, как все внутри него бурлит. Его боль стала еще глубже. Он не мог понять, как так получилось.
Почему Полина оказалась здесь, и что она пережила за все это время. «А с ней можно увидеться?», – спросил он, надеясь, что все-таки смогут помочь ему. Оля вздохнула, и ее взгляд стал тяжелым.
Она отвела глаза в сторону, как будто не желала отвечать на этот вопрос. «Нет, вас не пустят», – сказала она наконец. «Это учреждение строго соблюдает правила.
Полину может навещать только Тимур Игоревич. Он единственный, кто имеет право на визит к ней». Вадим почувствовал, как его кулаки сжимаются от злости.
«И здесь он?», – спросил Вадим, пытаясь выжать хоть что-то из этой информации. «А вы с ним знакомы?», – спросил Оля, как будто уже предчувствовала, что именно этот вопрос приведет к новой буре. «Я из-за него попал в тюрьму», – ответил Вадим.
«Мне кажется, что он замешан в чем-то большем». Оля лишь пожала плечами, давая понять, что она больше ничего не знает. «Спасибо», – тихо сказал он, – «теперь я знаю, что мне делать».
Вадим развернулся и, не говоря больше ни слова, пошел по дороге. Спустя час Вадим встал перед дверью Антона, нервно зажимая пальцем звонок. Он вздохнул, пытаясь отогнать беспокойные мысли, которые не покидали его с того момента, как он попрощался с Олей.
Все, что он узнал, казалось слишком сложным для восприятия. Антон был его другом, человеком, которому можно довериться в самые тяжелые моменты. «Вадим!», – услышал он знакомый голос.
Дверь открылась, и Антон обнял его, как давнего друга, которого не видел много лет. «Дружище!», – сказал Антон с улыбкой, отступив в сторону, чтобы пропустить Вадима внутрь. «Проходи, как ты? Ты выглядишь немного потерянным».
Вадим кивнул и зашел в дом. Антон был тот еще тип, шутник и оптимист, но Вадим всегда чувствовал, что он может рассчитывать на его поддержку. Квартира Антона была уютной, с минималистичным интерьером и хорошим баром в углу.
Антон взял куртку друга, повесил ее на вешалку и пошел к столу, доставая закуску и бутылку виски. «Неужели уже семь лет пролетели?», – улыбнулся Антон. «Будем отмечать твое возвращение».
Вадим уселся за стол, усталый, изможденный, но не желающий показывать это. Он налил виски в бокалы, подал один Антону и сразу выпил свой залпом. Глоток виски обжег горло, но ему было все равно.
Ему было все равно, что он чувствовал. Он продолжал смотреть в пустую точку, надеясь, что этот напиток хоть немного поможет ему забыться. Антон удивленно посмотрел на него, но не стал делать замечания.
«Эй, что с тобой?», – спросил он, взяв свой бокал. «Ты как-то быстро. Все в порядке?» Вадим молчал несколько секунд, пытаясь собраться с мыслями, прежде чем заговорить.
Он не знал, с чего начать, как все это объяснить своему другу, но слова сами полились. «Полина жива!», – сказал он, его голос стал тише, и глаза наполнились слезами. «Она жива, Антон, понимаешь?».
Антон чуть не подавился виски, его глаза расширились от изумления. «Как жива?», – спросил он, не веря собственным ушам. «Ты что, с ума сошел? Как она может быть жива? Мы же ее похоронили!» Вадим вздохнул, открыл бутылку и снова налил себе виски, но в этот раз не спешил пить…
Он вглядывался в стакан, пытаясь принять правду, прежде чем продолжить рассказ. «Я был на кладбище», – сказал он тихо, как будто пытался передать важность каждого слова. «Я увидел могилу Полины, а потом ко мне подошел мальчик и сказал, что она жива.
Он повел меня в психиатрическую клинику. Я не верил своим глазам, она там, она жива, но в таком состоянии». Вадим не смог продолжить, его голос оборвался, и он снова выпил виски, чтобы подавить эмоции.
Антон уставился на него, не зная, что сказать. Он был шокирован, но все равно пытался понять, что же происходит. «Не может быть», – произнес Антон, его глаза округлились.
Он выпил свой виски залпом и поставил стакан на стол. «И что теперь ты думаешь делать? Ты ведь не можешь просто так оставить ее там, Вадим». Вадим нахмурился и почесал подбородок.
Он не знал, что думать, в его голове царил полный хаос. Он понял одно. Если он хочет вернуть Полину, ему нужно действовать немедленно.
«Я хочу заявиться к этому уроду», – сказал Вадим, его голос стал твердым, как никогда. «Я хочу найти этого черных и напрямую спросить, зачем он ее там прячет. Я не понимаю, почему она там, в этой клинике, почему она не дома, почему ее оставили в таком состоянии.
Я должен узнать правду». Антон кивнул, наблюдая за своим другом. Он видел, что Вадим готов на все, чтобы разобраться в этой ситуации.
«Ты думаешь, это поможет?», – спросил Антон, не скрывая беспокойства. «Ты уверен, что ты хочешь идти этим путем? Ты же знаешь, кто этот человек, с кем ты имеешь дело?» Вадим не ответил. Он не был уверен в своем плане, но в данный момент это было все, что он мог сделать.
Он не мог сидеть сложа руки, зная, что Полина где-то там, в беде. Он должен был действовать. «Я знаю, что нужно делать», – ответил Вадим, сжимая кулаки.
«Я буду бороться за нее, пока не найду ответ». Друзья продолжили сидеть за столом, обсуждая прошедшие годы и переживания. Антон рассказывал о своей жизни, о том, как он пережил развод, о том, как жизнь его изменилась за последние семь лет.
Вадим слушал, но его мысли были заняты совсем другим. Когда ночь наступила и бутылка виски опустела, они попрощались. Вадим встал из-за стола, поблагодарил Антона за теплый прием и вышел на улицу.
Шумный город казался чуждым, неуместным в этот момент. Когда Вадим вернулся в свою квартиру, она встретила его тишиной. Он зашел в комнату, увидел фото своей матери на стене.
Она ушла несколько лет назад, и боль от ее потери до сих пор не проходила. Он вздохнул и прошептал, как будто обращаясь к ней. «Вот я и вернулся, мам».
Он стоял перед ее фото, глаза наполнились слезами. Он вспомнил ее добрые глаза, ее голос. Она всегда говорила ему, что нельзя сдаваться, что в жизни есть место для надежды.
Он попытался почувствовать ее присутствие, чтобы найти силы двигаться дальше. Вадим лег на диван, ощущая тяжесть на душе. Он был без сил, поэтому быстро уснул.
Следующий день начался для него рано. Вадим сел на край дивана, потянулся, осознавая, что не может откладывать визит к Тимуру Игоревичу. Он решил действовать, чтобы разгадать все тайны, которые висели над его жизнью, как тяжелое бремя.
Он тщательно привел себя в порядок, застегнул пиджак и вышел из квартиры. Время не ждало. Каждый момент был на вес золота.
Он глубоко вдохнул свежий утренний воздух и, несмотря на нервозность, шагал вперед, как человек, решивший идти до конца. Часы показывали ровно шесть утра, когда Вадим стоял под воротами дома Тимура Игоревича. Тишина, окружающая это место, лишь усиливала его тревогу.
Он еще раз проверил свои карманы, убедился, что у него есть все необходимое и подошел к входу. Стиснув зубы, Вадим несколько раз нажал на звонок, пока ему не открыли. «Мне нужен Тимур Игоревич», — сказал Вадим охраннику, глядя ему прямо в глаза.
Он знал, что разговор с черных будет сложным, но не мог больше ждать. Охранник медленно посмотрел на него, словно взвешивая ситуацию, но в конце концов кивнул и впустил его в дом. «Следуйте за мной», — сказал охранник, ведя его через несколько длинных коридоров, пока не привел в кабинет Тимура Игоревича.
Когда он вошел в помещение, черных сидел за столом, облокотившись на ладони, как будто ожидая этого визита. Взгляд его был холодным, а на губах играла едва заметная усмешка. «Ах, Вадим!», — произнес он лениво, указывая на кресло напротив.
«Присаживайся, давно не виделись. Ты не поддаешься на уговоры, я смотрю». Вадим не ответил, он сел и, не теряя времени, сразу заговорил.
«Теперь я понял, зачем ты, урод, упек Полину в психушку», — начал он, сжав кулаки. «Ты решил разыграть ее смерть, чтобы заполучить наследство. А чтобы никто не догадался, ты отправил ее туда.
Ты думал, что это все пройдет безнаказанно, да? Но я здесь, и я не позволю тебе выйти сухим из воды». Черных усмехнулся, но в его глазах мелькнула тень удивления. «Ты смотри, какой ты догадливый», — сказал он с ухмылкой.
«Видимо, не все мозги выбили тебя в тюряги, да? Но знаешь, если ты надеешься, что кто-то поверит в этот бред…» Вадим почувствовал, как его злость растет. Он не мог позволить этому ублюдку выйти из всего этого сухим. «Ты все равно ответишь за все», — твердо произнес Вадим, его голос был наполнен решимостью.
«Я добьюсь, чтобы правда восторжествовала. Ты не сможешь скрыться от того, что сделал с Полиной. Она не заслуживала этого».
Черных засмеялся, его смех был громким и беззаботным, но в нем не было ни капли искренности. «Кто поверит бывшему заключенному?» — спросил Черных, еще больше усмехаясь. «Ты ведь ничего не значишь, Вадим.
Кто тебе даст право голоса?» Вадим стоял на грани, его кровь закипала от ярости. Он знал, что не должен терять контроль. Он знал, что нужно делать, чтобы поставить точку в этой истории.
Сделав глубокий вдох, Вадим встал и направился к выходу. «Я добьюсь справедливости», — произнес он тихо, но уверенно, прежде чем покинуть кабинет. После того, как Вадим вышел из дома Тимура Игоревича, его мысли снова были в беспорядке.
Он знал, что разговор с Черных дал ему лишь малую часть ответов, но их было недостаточно, чтобы раскрыть всю правду. Он пошел в сторону полицейского участка, и по пути его охватила решимость. Когда Вадим вошел в участок, его встретил следователь Орлов…
Мужчина был в возрасте, но с твердым взглядом и профессионализмом, который всегда давал о себе знать. «Вадим Александрович», — сказал Орлов, когда Вадим подошел к столу, — «что у вас есть на Тимура Игоревича?» Вадим сел напротив и начал разъяснять всю ситуацию, рассказывая о том, как он узнал, что Полина живет в психиатрической клинике, а ее отчим, Черных, разыграл ее смерть ради наследства. Вадим рассказал, как он побывал в доме Черных, и, самое главное, показал аудиозапись, которую он успел записать во время разговора с ним.
«Да, этого достаточно, чтобы его арестовать», — ответил следователь Орлов, внимательно прослушав запись. «Мы займемся этим делом. Это уже не просто дело о мошенничестве, это уголовное преступление».
Прошел месяц, Вадим не мог дождаться, когда получит известие о том, что Черных будет наказан за свои преступления. Он продолжал следить за процессом, но все равно чувствовал, что не может спокойно расслабиться, пока не заберет Полину и не убедится, что она в безопасности. И вот однажды, когда пришел долгожданный день, и Черных посадили в тюрьму, Вадим отправился в психиатрическую клинику.
Он был готов забрать Полину, которой больше ничего не угрожало. Он подошел ко входу и увидел Олю, которая стояла возле коляски, ожидая его. «Вадим», — сказала Оля, когда он подошел, «все готово.
Он подошел к Полине, которая сидела в коляске, и взял ее за руку. Она смотрела на него без эмоций, как будто не осознавая происходящего. «Теперь все будет по-другому», — сказал Вадим, его голос был полон надежды.
«Я тебе обещаю, я с тобой». Оля пожала его плечо и тихо сказала, «Вадим, позаботься о ней. Если понадобится помощь, не стесняйся обращаться».
Вадим улыбнулся, посмотрев на Олю. «Спасибо, Оля. Передай Максу привет», — сказал он, сдерживая эмоции.
Солнечные лучи, преломляясь в воздухе, освещали улицу, когда Вадим покатил коляску к выходу. Полина все еще не осознавала, что происходит, ее глаза были тусклыми, а взгляд — отрешенным. Но для Вадима это было не важно.
Важным было то, что он вернул ее, что она снова была рядом с ним. «Любимая», — прошептал он, смахивая слезы с глаз, — «мы снова будем счастливы. Я буду рядом с тобой всегда».
